Как и следовало ожидать в подобных случаях - на следующее день Габриэль проспал.
Утром даже не завтракал, потому что знал - Глеб придёт рано и будет его ждать возле машины. И перед ним придётся оправдываться. Так оно и получилось... Ещё на подходе он заметил, что вся их компания находилась на автостоянке.
Поначалу Габриэль планировал извиниться за опоздание, однако, подойдя ближе и увидев рожи своих коллег, растерялся и не произнёс ни слова.
У Глеба был обширный фингал под левым глазом. Сам глаз отёкшим, кожа вокруг - чёрной. Даже не укладывалось в голове, что такое с ним могла совершить хрупкая, на первый взгляд беззащитная, девушка.
У Торнадо на щеке красовались четыре глубоких тёмно-коричневых борозды. Начинались они над бровью и ровными линиями тянулись к нижней челюсти. Глазу, через который прошли царапины, тоже досталось: белок был обильно красным, веки слегка припухшими.
Спрайт с лица казался не пострадавшим. Но тыльную сторону ладони на правой руке, включая и всё запястье, покрывал не умело завязанный бинт.
- Что вчера было? - хриплым голосом спросил Глеб.
- А вы что, не помните? - искренне удивился Габриэль.
Все трое отрицательно замотали головами.
- Вы прикалываетесь? - снова спросил он, поочередно осматривая недоверчивым взглядом парней.
- Да ничего я не помню - раздражённо проговорил Глеб и взглянул на товарищей - те недоумённо пожали плечами - Как бухло покупали - помню, как бухали в лесу - помню, а вот это откуда... - он указал пальцем на синяк под своим глазом и отрицательно помотал головой.
- Вы хотели девку трахнуть! - возмущённо проговорил Габриэль и, немного поколебавшись, решил припугнуть их более устрашающей терминологией, тем самым как бы ещё раз проверить - не разыгрывают ли его? - Изнасиловать, проще говоря, хотели.
- Ка-кую... девку...
По здоровому глазу Глеба невозможно было определить степь испуга. Лишь только дрогнувший голос свидетельствовал о том, что план Габриэля сработал.
- Откуда там девка взялась?
Тон, с которым был задан вопрос, говорил о том, что и Торнадо по-своему впечатлён этой новостью.
- И мы её трахнули? - настороженно спросил Глеб, перекрывая вопрос товарища.
- Нет... - после довольно длительной паузы, ответил Габриэль - Она убежала. Но напоследок пометила вас таким вот образом. К тому же вы её раздели догола и трусы сняли...
- Она без трусов убежала?
Вопрос Спрайта был идиотским, но полушутливая интонация, говорило о том, что ответ его несколько успокоил.
- Нет, вы серьёзно ничего не помните? Вы же, вроде, были не такие уже и бухие? И пророчества её не помните?
- Какого ещё пророчества?
- Тебе прострелят голову, тебе вспорют живот, ты сгоришь заживо...
Кивком головы Габриэль указывал кому принадлежало сказанное.
- А тебе что? - спросил его Торнадо.
- А я... я умру перед телевизором...
- Нифига себе - возмутился Спрайт - Мне вспарят живот, а он, видите ли, умрёт перед телевизором. Хитрожопый, бля...
- А у тебя есть травмы? - нахмурив брови поинтересовался Торнадо, внимательно осматривая Габриэля.
- Я её не трогал…
Сказав это, он, вдруг, осёкся: получалось, что таким образом он, как бы, отдаляется от коллектива, что в свою очередь выглядело как предательство. В подтверждение этому свидетельствовали молчаливые и пристальные взгляды друзей, сконцентрировавшиеся теперь на нём.
Первым нарушил молчание Спрайт.
- Странно как-то… А может это ты всё и устроил? А что? Из-за мести, потому что тебе не досталось выпивки. Втихаря подсыпал в водку какой-то гадости, от которой у нас отшибло память и издевался над нами как хотел: избил, поцарапал, покусал...
- И трахнул... - тут же добавил Торнадо – То-та у меня сегодня утром очко зудело...
- Пошли вы в жопу - злобно проговорил Габриэль, достал ключи и направился к машине.
- Подожди. Есть дело... - остановил его Глеб.